Почему люди делают больно

Автор
Олена Лузан | 15:12, 10.02.2020
 Поділитися

Поділитися в

Нужно любить людей не за то, что они делаю нам хорошего, а за то, что делают нам плохого. Звучит жестоко и пафосно. Я знаю. Но позвольте рассказать вам одну историю приобретения именно этого понимания. Пусть это станет той историей, что на своем примере показывает, как бывает в жизни еще.

До того как мы с мужем начали наши отношения, я была очень увлеченной девушкой – я горела психологией, стремилась передать людям знания. Мне было все равно, зарабатываю я на этом или нет, но жгучее желание поделиться с миром своим опытом давало мне невероятный заряд энергии, а также ресурсов и сил. Я была уверена во всем, что говорю, я верила в то, что делаю. Когда начались наши с Егором (так зовут мужа) отношения, пришло совершенно другое ощущение себя. Как мне казалось, муж вносил в мою систему сомнения.

“Лена, так нельзя говорить, люди тебя не понимают. Лена, здесь нужен деловой подход, а ты говоришь слишком вяло. Лена, ты произносишь чересчур эзотерические слова, а публика не умеет так мыслить, говори проще. Лена, не открывай все карты сразу, а то люди воспользуются тобой”. Сколько еще столь поучительных фраз произнес Егор в мою сторону. А я им верила! Я поставила под сомнение свою личность и стала усиленно меняться. Я начиталась учителей, гуру, бизнес-лидеров, психологов женственности, ведических просветленных, духовных мастеров и так далее. Я рушила опору за опорой, щит за щитом, дабы превратиться из гадкого утенка в прекрасного лебедя, мечтая, что настанет день, когда все неприглядные черты моей личности будут уничтожены.

Но если накручивать пружину достаточно долго, то в конце концов она даст обратный толчок. В моем случае это случилось через два с лишним года активного самокопания. Это я уже потом поняла, что занималась не развитием, а самокопанием. А вначале все казалось очень даже разумным. Но в какой-то из периодов, я ощутила, что больше так не могу. Мои сомнения во мне достигли такого апогея, что я без одобрения мужа не решалась сказать и пол слова. Произнося что-либо на публике,  поглядывала на него и представляла, как он будет поучать меня из-за того, что я рассказала историю не по его версии. Когда мы в компании пересказывали события из нашей жизни, свидетелями которых были оба, то мой рассказ всегда прерывал муж и говорил, что “все было по-другому”. Я обижалась или злилась, замолкала, и больше не говорила. Но со временем, я стала на людях активно перечить ему. “Я расскажу свою версию истории, так как я ее вижу, а ты, если захочешь, расскажи свою”, – говорила я. Иногда мы прямо вступали в серьезную дискуссию, я не соглашалась с Егором, а он недоумевал, почему это я бунтую.

“Егор, нам нужно поговорить. Я так больше не могу”, – однажды сказала я, а может и вовсе закатила ему скандал, уже не помню. – Ты меня постоянно поучаешь, переделываешь меня, все мои мысли не такие, неправильные. Я уже боюсь и слово сказать, не пройдя твое одобрение. Так больше не будет! Если я скажу что-то не так, то пусть это будет мой выбор, если я ошибусь, то пусть это будут мои ошибки, но я хотя бы буду жить своей жизнью!”

“Ты удивишься, Лена, но я себя чувствую точно так же.  Боюсь без тебя принять решение. Я не уверен ни в чем, во что верил раньше. Я поглядываю на тебя, когда произношу речь на публике. Мы поймали очередную “зеркальную” программу, – ответил Егор совсем неожиданно для меня.

“Ого. Ну раз так, то мы оба знаем, о чем на самом деле речь. О том, что каждый из нас по-настоящему сомневается в себе и ищет одобрения со стороны другого”. 

“Да, так и есть. Когда мы осуждаем слова друг друга, то на само деле думаем, что сказали бы лучше, но сами этого не говорим. Мы осуждаем свою нереализованность и неуверенность, но делаем это через друг друга”. 

Таким было начало понимания того, что если партнер делает больно, то это значит, что “у меня здесь болит”, а не то, что он искусный садист. И вместо того, чтобы замазать все зеленкой взаимного одобрения, нужно посмотреть, в какое такое больное место тычет партнер, и излечить это место. 

Излечение наших сомнений в себе продолжалось еще долгое время. Намного позже, мы уже всякое разное понимали друг про друга, про наши “зеркальные программы” и про эту взаимную терапию, если можно так сказать. Но вот однажды мы общались с Егором о том, чтобы создать мероприятие. Я готовила его, но чувствовала, что во мне все еще нет уверенности, веры в то, что я делаю. Я была очень огорчена. Егор поддерживал меня как мог, но это не помогало. Пусть я и получаю теперь одобрение с его стороны, я ощущала, что во мне нет веры в себя.

“Ну почему же, я столько делаю всего, а так и не чувствую, что люди придут меня послушать. Почему я все еще боюсь отдавать  людям энергию?” – оплакивала я свое горе.

Муж предложил поработать с этим, и я стала тянуть картинки и проговаривать все, что вижу. И вдруг осознание! Я поняла! Если я отдам людям свои знания, то они меня отвергнут. Страх быть отвергнутой и родовой опыт, когда быть собой – это смертельно опасно, создавал для меня мощный щит, преграждающий раскрытие потенциала. По-сути, я не могла выйти на большую аудиторию, потому, что люди увидят меня настоящую; они поймут, что я  целитель души, что я вовсе не психолог и отвернуться от меня, а то и вовсе уничтожат! Как горько я плакала об этом. Моя мама была нераскрытым целителем, и кто-то из моего рода, видимо, когда-то проявился в этом качестве, а получил за это осуждение и отвержение. Как я могла сознательно выйти перед большим количеством людей и заявить нечто подобное? Вот почему я долгое время помогала другим тренерам реализоваться, но сама редко была тренером для множества людей. И чем старше я становилась, тем сильнее во мне боролись эти две силы: потребность реализовать потенциал целителя и опыт, когда это приводит к смерти. Вот такой красивый блок убрал мне Егор. 

Общаясь после проделанной работы, вдруг Егор произнес:

“Так вот видишь как. Я все время ковырял твою систему, вносил в нее сомнения именно для того, чтобы вскрылся этот блок. Неодобрение людей, затрагивало ту твою точку, где это опасно для жизни.  Если бы я только одобрял тебя, то ты так никогда и не пришла к себе настоящей. Я неосознанно “тыкал” в самое больное для тебя место. И этот опыт, когда быть собой приводит к смерти, он был связан со многими сферами твоей жизни. Вот почему ты так отчаянно держалась за свою “корочку” психолога, вот почему тебя злило, когда люди без образования говорили, что они психологи. Это все обнажало твой внутренний конфликт. Пока ты сидела на “стуле” психолога, тебе было понятно, но система говорила тебе, что есть нечто большее, переход куда сулил смерть. Если не физическую, то точно личностную”.

 

Я поблагодарила Егора за то, что он так мастерски меня учил все эти годы,  что давил в самое больное, хоть и не знал об этом. Мы посмеялись и закрыли еще одну страницу наших конфликтов.

Это реальная история о том, почему еще люди могут делать нам больно. Не от того, что у них “нет велосипедов”, а чтобы мы были не сплошной раной из болей и обид, а зрелой личностью.  И для того, чтобы мы стали “шире”, гибче, интереснее, свободнее. Поблагодарим же обидчиков за это.

comments powered by HyperComments

Останні публікації автора